Писать рецензию на тюрингскую группу “Eisregen” («Ледяной дождь») – увлекательнейшее занятие, ибо банда эта по праву слывет одним из самых скандальных металлических коллективов современности. Во время сбора информации находишь столько занятных вещей… Сначала – о моих мотивах эту команду послушать. Дело в том, что мне уже давно (года этак два) хочется насладиться нормальным немецким языком в песнях. Стандартные варианты вроде “Rammstein”, “Das Ich” или, спаси господи, “Lacrimosa” мне, разумеется, не подходят – нужно что-нибудь порядочное, а значит – действительно экстремальное. Тут-то я и наткнулся в одном небезызвестном журнальчике на рекламу альбома “Wundwasser” («Вода ран»). Некоторое время я просто облизывался в магазине, полагая, что не стоит спешить с покупкой столь сомнительных, никому не известных релизов. Лишь пару недель назад я созрел – но выбор пал не на относительно свежий “Wundwasser”, а на “Farbenfinsternis” («Тьма цвета») 2001 года выпуска. Определяющим критерием стала толщина буклета, подразумевающая наличие текстов. В случае с “Farbenfinsternis” буклет настолько толст, что с трудом поддается извлечению из коробки, а у “Wundwasser” книжечка тоща, как иные некормленные девушки, и текстов не содержит совсем. Только сегодня, полазив по сети, я начал догадываться, почему их там нет. Оказывается, альбомы “Krebskolonie”, “Farbenfinsternis” и “Wundwasser” были изучены («прослушаны на нормальной громкости») представителями Федерального цензурного учреждения по делам молодежных изданий, которые запретили продажу этих пластинок лицам младше 18 лет в связи с пропагандой насилия в текстах. Кроме того, банде запрещено исполнять на концертах в ФРГ песни с этих альбомов. Видимо, этим объясняется отсутствие лексического контента в буклете “Wundwasser”. Это, однако, не помогло группе спасти и эту работу от запрета – видимо, в коллективе собрались особо злостные растлители молодежи и человеконенавистники. Что же такого страшного в творчестве этих, добродушных, на первый взгляд, немцев? Здесь (http://www.metal1.info/vb/showpost.php?p=147293&postcount=39) любопытный читатель найдет текст решения судебной комиссии, рассматривавшей дело о запрете на распространение альбома “Farbenfinsternis”. Согласно этому решению, «тексты представляют собой исключительно описания брутальных, жестоких и безвкусных сцен», причем «изображение сцен насилия и жестокости являются самоцелью». «Содержимое лирики ограничивается подробнейшим нанизыванием сцен пыток и убийств живых людей, включающих также сцены сексуального насилия, что должно пробудить в слушателе садомазохистские переживания и желания». Мало того, в буклете имеются «иллюстрации к каждой песне, на которых представлены израненные и мертвые тела, иногда с сильным кровотечением». Вкусно звучит, не правда ли? На самом деле тексты не так бессмысленно брутальны, как это представляется немецким чиновникам. Я на их месте подумал бы о запрете таких коллективов, как “Ion Dissonance”, которые, в отличие от “Eisregen”, действительно серьезно подходят к теме насилия. Конечно, их я бы тоже не запретил. Беда “Eisregen”, видимо, в том, что их тексты немецкоязычны, а значит, понятны ярым поборникам нравственности. Так что отбросим в сторону отвращение и страх быть зомбированными кровожадными тюрингцами и почитаем лирику. Читается она легко и очень приятно – это не набор накиданных в кучу кровоточащих тел, но связные рассказы о всяческих противоправных деяниях. Так в песне “Meine tote russische Freundin” рассказано о мужчине, хранящем в тайной, только ему доступной квартире труп русской проститутки, которой герой перегрыз горло во время полового акта. Сношения молодой человек не прервал, ведь еще мама говорила ему: «Всегда доводи начатое до конца!» В композиции “Ein Jahr im Leben des Todes” описан год, полный всевозможных происшествий, принесших обильный урожай мертвецов, как то: ураган на Гаваях, авиакатастрофа над Ирландией, террористический акт в Мюнхене и прочие вкусности. Цикл “Farbenfinsternis” повествует о приходе некоего пожирающего цвета демона – это существо избирает своим пророком мелкого банковского служащего, которого оно лишает рассудка и жизни, подарив взамен бессмертие и заставив сеять свою религию по всему миру. Все это антигуманное великолепие в тысячу раз лучше воспринимается, если совмещать его прочтение с прослушиванием музыки. А послушать тут есть что. Это дарк-метал – очень занятная смесь блэка, дэта, хэви и готики. В инструментальной части мы слышим нежные нитки чистой гитары, переходящие в рваный дэтовый риффинг или (реже) в стремительное блэковое тремоло; все это украшено густой и шелковистой партией баса и очень живо и тепло звучащим альтом. Иногда музыка становится до неприличия блатной и веселой, словно Маяковский, фланирующий по бульвару в желтой кофте; в таких случаях вспоминаются русские увеселительные ансамбли «Король и Шут» и «Кино». Последняя ассоциация особенно четко всплывает во время композиции “13”, в которой герой приносит цветы на могилу своей тринадцатой жертвы, – мягкий электрический звук, сопровождаемый томным бряцанием чистой гитары, явственно напоминает киношную попсу образца 1990 года. Вообще, звук удивительным образом сочетает мягкость классического хэви (я думаю, во всем виноват бас, играющий важную роль в конструировании мелодики команды; при этом интересно, что с басистами у банды всегда были проблемы, и в настоящее время “Eisregen” вообще не пользуются услугами музыкантов данной специализации) и блэк-дэтовую агрессию, прорывающуюся порой на передовую мощными бластбитовыми атаками и суровым качем риффовки. Вокал также придерживается блэковых традиций, только в песне “Meine tote russische Freundin” господин Рот, известный как «Кровавая Глотка», пробует на вкус чистоголосое пение. Вкус неплох… как и у всех песен на этой пластинке. Мне больше всего нравятся уже упомянутая “13” и “Im Reich der Fleischlichkeit” о тяжелой жизни киллера, находящего отдохновение только в объятиях девиц легкого поведения, что дарят ему силы для продолжения его, несомненно, нужной и общественно полезной профессиональной деятельности – уж больно люто и до дрожи приятно произносит Рот симпатичную фразу: “Sorgsam kleide ich mich an und lade meine Waffen,” – «Я тщательно одеваюсь и заряжаю стволы»! Тогда, в 2001 году, его коллектив не зря заряжал стволы – несмотря на вызванные запретом цензуры финансовые трудности, тот выстрел попал в слушателя (в меня) и принес ему море удовольствия.