Энциклопедия

Творение, не отпускающее меня вот уже больше месяца, – с самого первого прослушивания и по сей момент – итальянское трио Void Of Silence с забвенным очарованием депрессивного индустриального дарк-модерн-готик-дума в девяти несравненных трэках "Criteria Ov 666". Блиц по современному социуму: вера, честь, ответственность, любовь, злость, отвращение, ненависть, смерть. Если бы Zyklon-B не скончался после первого же своего мини, пожалуй, идейно и атмосферно сегодня он был бы именно такой. Massive murder metal, перешедший теперь в состояние murdered massives' depression... Песнь о победе под скорбную мелодию уже свершившегося поражения – как ступор простреленного сознания: и ноги уже пробежали мимо, и легионы врага далеко, и поглощающая неизвестность – что будет? что было? кто и зачем? – и холодные лица, смотрящие слепыми глазами в небо. "Not in the hands of boys but in their eyes // Shall shine the holy glimmers of goodbyes"... Riccardo Conforti за ударными и синтезаторами, Ivan Zara со всевоможными гитарами, Malfeitor Fabban с микрофоном и одетая в серый балахон такая настойчивая Депрессия у органа восприятия слушателя. Эти трое парней смешали воедино уникальный набор ингредиентов: безбрежный своими контрастами вокал в отчаянном мрачном скриминге и удивительно одухотворённом шептании, в обречённом тоне речи, беспощадно искажённой дисторшном и склеенной с собственными эхо, в молящем и призывном театральном пении; альянс медленно всхлипывающих и бунтующие электрогитар; внезапно резко бряцающий бас; великолепные акустические партии – примитивные двухаккордовые риффы, растянутые где на целый трэк, а где лишь на малую его часть, – примитивные по музыкальной грамоте, но выдающиеся своей кристальностью, прозрачностью и таёжным холодом (откуда всё это знают итальянцы?..), проникающие к самое нутро и прилипающие вместе с вторящим им "Victory! You will soon hear our battle cry..." и фоновым гулом клавишных; перкуссионные удары заводских прессов вперемешку с тяжёлыми затяжными ритмами ударных и всасывающими трубами индустриальных шумов...

...Он просыпается. Поднимает своё как-то по-необычному прозрачное тело, опускает глаза от серого кучного неба к грубой на этот раз чёрной, хотя некогда цветущей и любимой, земле и – вот оно, зеркало сути, материи и осознания, ибо нашёлся-таки кто-то проворнее, что теперь бежит с другими, крепко стиснув винтовку и судьбоносный штык, забравший совсем незнакомую ему, ибо слишком похожую на многие другие, жизнь, – незнакомую, как и жизнь самого того для остальных в этой резне, – и подаривший её этому проклятому зеркалу, что теперь нагло пялится на свои внутренности в лице тебя, который как бы он, что проснулся и поднял глаза от неба к почве под ногами, но теперь ты, ибо прежний он не может быть третьим в такой компании – компании тебя и зеркала формы трупа – трупа того тела, что по-странному прозрачно... Быть может, славный парень тот, что со штыком, – почём тебе знать теперь, когда ты вряд ли встретишь его, пожмёшь руку... А ведь это было бы возможно... раньше. И теперь – "Mind in fog, spinning about // Walking alone, through a forest of doubt // Searching for reason, proud and frail // Running in circles, but can't find the trail..." Пустота и Тишина – вот судьба этого мира. Каждый увидит своё зеркало на земле, а в нём – себя, – изуродованного, безжизненного, да... "When you knock on wood, // and you do, // you knock on the cross." Не так ли?